Достаточно большое количество современных «марксистов» утверждает о наличии диктатуры пролетариата в Советском Союзе, но делают они это по разному.

С одной стороны, сталинисты утверждают о наличии диктатуры пролетариата при Сталине и Ленине, по их мнению, все принципы Советской власти чтились и соблюдались в полной мере, а всех противников такой власти клеймят «контрой». С другой стороны, троцкисты, которые считают, что в СССР было деформированное рабочее государство, где рабочий класс не мог иметь полную экономическую и политическую власть и осуществлял её посредственно через бюрократический аппарат», в отличии от сталинистов, они думают, что диктатура пролетариата не была только до Сталина, но и до 1991 года, в СССР якобы она оставалась, но в её «деформированном» и «неправильном» виде.

У большинства современных «леваков» в этом кроется большая ошибка, поскольку на подобной догматике, апеллируя к тезису о наличии диктатуры пролетариата, они строят целые псевдологические последовательности и иногда доходят до такого абсурда, что становится по-настоящему смешно. Для каждого марксиста ясно, что отечественное «левачество» и марксизм вещи противоположные и отгорожены друг от друга железобетонной стеной

Стоило бы бросить болтовню о «государственном бюрократизме», «государственном и партийном пролетариате» и «советами под управлением рабочего государства», ибо эта демагогия не стоит и выеденного яйца. Прежде чем рассуждать на тему конкретного наличия диктатуры пролетариата в СССР, стоило бы разобраться в теоретической сущности диктатуры пролетариата. Лучше разобраться в коренном вопросе: «что такое диктатура пролетариата?»; «как она должна быть осуществлена?»; На эти вопросы в полной мере отвечает наша статья.

Определение 

Что такое диктатура пролетариата?

Диктатура пролетариата — это классовая диктатура переходного периода, при которой вся экономическая и политическая власть в полной мере принадлежит рабочему классу.

Диктатура пролетариата является обязательной при переходном периоде между капитализмом и коммунизмом, при ней осуществляется основные преобразования для строительства коммунизма, о чем пишет Маркс в 1852 году, где описывает диктатуру пролетариата так[1]:

«То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства (historische Entwicklungsphasen der Produktion), 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов…»

Т.е. диктатура пролетариата является прямым переходом от капитализму к коммунизму? Да, диктатура пролетариата, как видим, является основной переходной фазой, постепенным перерастанием из одного в другое. Маркс снова пишет в «Критике Готской Программы»[2]:

«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата…»

Ленин вторит Марксу в «Государстве и Революции»[3]:

«Раньше вопрос ставился так: чтобы добиться своего освобождения, пролетариат должен свергнуть буржуазию, завоевать политическую власть, установить свою революционную диктатуру.

Теперь вопрос ставится несколько иначе: переход от капиталистического общества, развивающегося к коммунизму, в коммунистическое общество невозможен без "политического переходного периода", и государством этого периода может быть лишь революционная диктатура пролетариата.»

Диктатура пролетариата неизбежна, ибо она и является тем самым переходным периодом, когда капиталистические противоречия доводятся до крайности, дабы найти ключ для их решения, как мы убедились из слов Ленина и Маркса.

Касательно наличия рабочей демократии 

Далее Ленин продолжает рассуждать о диктатуре пролетариата и вскрывает в «Государстве и Революции» достаточно интересное положение о демократии[4]:

«Демократия имеет громадное значение в борьбе рабочего класса против капиталистов за свое освобождение. («Можно не стесняясь сказать: центральное!» — ПролГем) Но демократия вовсе не есть предел, его же не прейдеши, а лишь один из этапов по дороге от феодализма к капитализму и от капитализма к коммунизму.»

Такое положение дел мы можем видеть еще в «Манифесте»[5]:

«Оставим, однако, возражения буржуазии против коммунизма. Мы видели уже выше, что первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии.»

Как видим, демократия играет не просто побочную роль, как некий «вспомогательный инструмент» в переходе, а имеет «громадное занчение» в классовой борьбе.

Но что это за демократия? Значит ли это, что мы должны побежать заниматься лакейством, как это делали мелкобуржуазные социалисты, перед либерально-буржуазной «демократией»? На этот вопрос вполне хорошо отвечает Ленин[6]:

«Демократия означает равенство. Понятно, какое великое значение имеет борьба пролетариата за равенство и лозунг равенства, если правильно понимать его в смысле уничтожения классов. Но демократия означает только формальное равенство. И тотчас вслед за осуществлением равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, т.е. равенства труда, равенства заработной платы, пред человечеством неминуемо встанет вопрос о том, чтобы идти дальше, от формального равенства к фактическому, т. е. к осуществлению правила: "каждый по способностям, каждому по потребностям".»

Демократия не есть конечный идеал, но она не является так же «лишним» элементом. Демократия начинает отмирать после социалистической революции, подобно государству и классам. Эту мысль снова развивает Ленин[7]:

«Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами, равного права всех на определение устройства государства и управление им.»

Стоило бы поправить, что формой под государством здесь Ленин имеет ввиду государственное устройство власти. Как видим, с отмиранием государства отмирает и демократия. А полностью остатки того было государства, которые сохранялись еще у нас по мере сведения на «нет» всякого буржуазного права после полного отмирания пролетарского полугосударства с введением социалистического строя, может отмереть только при высшей фазе коммунизма, при коммунизме не будет идти даже речь о какой-либо демократии. При социализме, когда остаются остатки государственности в виде коммунальной политии, но нет того систематизированного государства с его классовой структурой, демократия также становится основным элементом организации общественно-экономической деятельности. Что это за полития такая?

Политии — это формы политической организации в политологии. Государство — это вид политии на определенном этапе политической эволюции общества, например, до самого государства были политии в виде племен, вождеств, общин. Они формируют союзы и вырабатывают внутри союзов отношения, которые постепенно изменяют их отрицая старую форму и формируют новые. Тип, например, как союз племен становится государством.
Другими словами, полития — это форма политического сожительства людей, политическая организация общества, система обеспечивающая властные полномочия. Это, стало быть, и есть свойство политичности, отсюда на каждом этапе разные доминирующие отношения в основе. При социализме — это социальность человека, т.е. сосуществование людей, обеспечивающее устойчивое развитие общества.

Полития, сменяющая капиталистическое государство при социализме производная от социальной сущности совместного проживания людей и их коллективов. Поэтому сами политические институты такой политии носят именно социальную сущность и главное, что в основе них никак не может лежать товарность. Устройство институтов таково, что они могут существовать только через коллективность. По типу вече, коммуны, парламента и т.д., но, с важной поправкой, это более развито и технологично.

Однако государства уже нету при социализме, государство буржуазное и государство пролетарское, по типу коммуны, — политически, социально, экономически, технологически ниже, чем социалистическая организация общества. Государства при социализме нет и быть не может. Государство, как известно, существует только благодаря классам — оно обязано им своему существованию. В государстве рабочий класс нуждается непосредственно во время классовой борьбы, если же более нет никаких классов, как при социализме, то и государство, следовательно, оканчивает свое существование. Должен каждый сам для себя понять, что классы отсутствуют из-за отсутствия, в свою очередь, разделения труда, ибо разделение труда и частная собственность – тождественные выражения, а первая фаза коммунизма обобществляет средства производства.

Такая ступенчатость обуславливается переходом из количественного в качественное, т.е. фактическим переходом из классового буржуазного общества к нам — в бесклассовое социалистическое. Подход остается тем же, но принципы рабочей демократии отличаются от буржуазной демократии зеркально противоположно по своему содержанию.

Диктатура пролетариата всегда может выражаться только большинством, ибо это есть принцип демократии. Значит, никакие «вожди» и «узкий круг» не могут выражать власть пролетариата, это будет разновидность буржуазной диктатуры[8]:

«Живое творчество масс - вот основной фактор новой общественности. Пусть рабочие берутся за создание рабочего контроля на своих фабриках и заводах, пусть снабжают они фабрикатами деревню, обменивают их на хлеб. Ни одно изделие, ни один фунт хлеба не должен находиться вне учета, ибо социализм - это прежде всего учет. Социализм не создается по указам сверху. Его духу чужд казенно-бюрократический автоматизм; социализм живой, творческий, есть создание самих народных масс.»

Ильич здесь абсолютно прав. Пролетариат после социалистической революции сворачивает буржуазную «лавочку» и на её месте организует свою диктатуру подавляющего большинства, основанную на принципах демократизма. Да, рабочим нужен в переходном периоде стержень в виде авангарда рабочей партии, но это еще не значит, что партия должна брать на себя централизованную роль и делать советы её «приводными ремнями». Партия должна учить рабочих управлять государством, а не отрываться от партийных и беспартийных масс, зажимаясь в себе.

Парижская Коммуна — главный пример диктатуры пролетариата

«Хотите ли знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата.»[9]

Энгельс справедливо говорит, что в Парижской Коммуне была диктатура пролетариата, поскольку Парижская Коммуна в полной мере смогла сместить класс буржуазии с постов управления и поставить пролетариат заместо него. Именно поэтому Ленин обосновывал принцип Советской власти принципами Парижской Коммуны[10].

«Марксизм отличается от мелкобуржуазного, оппортунистического «социал-демократизма» г. Плеханова, Каутского и К° тем, что признает необходимость для указанных периодов не такого государства, как обычная парламентарная буржуазная республика, а такого, как Парижская Коммуна.»

Никакой парламентаризм никогда не смог бы заменить диктатуру пролетариата. Тред-юнионисты, фабианцы, социал-демократы и прочие элементы «рабочего» парламентского движения на протяжении всего исторического и политического периода показали свою прямую функцию пресмыкательства перед буржуазией и в высшей степени предательство интересов революции, что равносильно предательству рабочего класса, что еще раз равносильно идейно-политическому тупику.

Принцип первый: контроль рабочих за бюрократией

Вопреки реформистским воплям принципы рабочей демократии не только возможны, но и необходимы. Ленин сам не раз говорил о том, что в России, в виду её отсталости от стран Европы, социалистическая революция невозможна, зато возможна буржуазно-демократическая[11]:

«Задача пролетариата России — довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе.»

То есть революция в полной мере могла быть социалистической, только если бы её «пожар» охватил всю Европу или хотя бы несколько передовых стран.

В России невозможна была социалистическая революция ввиду её отсталости, так как Ленин продолжает[12]:

«Эта вторая задача теперь чрезвычайно приблизилась к первой, но она остается все же особой и второй задачей, ибо речь идет о разных классах, сотруд­ничающих с пролетариатом России: для первой задачи сотрудник — мелкобуржуазное крестьянство, России, для второй — пролетариат других стран.»

И ещё[13]:

«В странах развитого капитализма есть сложившийся в течение десятков лет класс наемных сельскохозяйственных рабо­чих. Только такой класс социально, экономически и политически может быть опорой непосредственного перехода к социализму. Только в таких странах, где этот класс дос­таточно развит, непосредственный переход от капитализма к социализму возможен и не требует особых переходных общегосударственных мер. Мы подчеркивали в целом ряде произведений, во всех наших выступлениях, во всей прессе, что в России дело об­стоит не так, что в России мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и гро­мадное большинство мелких земледельцев. Социалистическая революция в такой стра­не может иметь окончательный успех лишь при двух условиях. Во-первых, при усло­вии поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или несколь­ких передовых странах. Как вы знаете, для этого условия мы очень много сделали по сравнению с прежним, но далеко недостаточно, чтобы это стало действительностью.

Другое условие, это — соглашение между осуществляющим свою диктатуру или держащим в своих руках государственную власть пролетариатом и большинством кре­стьянского населения.»

Я думаю, что сказанного Ильичом вполне достаточно.

В Советском Союзе не было никакого государства переходного периода, ибо такое государство предполагает собой пролетарское содержание. А все мы знаем, что пролетарское государство возможно только после социалистической революции, поэтому государство было не только рабочим, но и крестьянским. Во время социалистической революции рабочие, низвергнув капиталистическую машину государства, ставят на её место пролетарский принцип управления государством. Об этом хорошо написано у Ленина в «Государстве и революции»[14]:

«На деле в этих словах выражен кратко опыт одной из величайших пролетарских революций, опыт Парижской Коммуны 1871 года, о чем подробнее пойдет у нас речь в своем месте. На деле здесь Энгельс говорит об "уничтожении" пролетарской революцией государства буржуазии, тогда как слова об отмирании относятся к остаткам пролетарской государственности после социалистической революции. Буржуазное государство не "отмирает", по Энгельсу, а уничтожается пролетариатом в революции. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство.»

Однако в Советской Республике была в полной мере организован один из основных принципов власти пролетариата. О нем Ленин пишет следующее[15]:

«Не разгоняя старых чиновников, точно так же, как и из армии мы не изго­няли специалистов, а приставили к ним рабочих комиссаров, мы должны к этим буржу­азным специалистам приставить группы рабочих, которые сами бы присмотрелись, научились и взяли бы эту работу в свои руки. Надо, чтобы рабочие вошли во все госу­дарственные учреждения, чтобы они контролировали весь государственный аппарат, и это должны сделать беспартийные рабочие, которые должны выбирать своих предста­вителей на беспартийных рабоче-крестьянских конференциях. Надо прийти на помощь коммунистам, которые устают под непосильным бременем. Мы должны влить в этот аппарат возможно больше рабочих и крестьян. Мы за это возьмемся, это сделаем и этим изгоним из наших учреждений бюрократизм. Необходимо, чтобы широкие беспартийные массы проверя­ли все государственные дела и научились сами управлять.»

Ленин пишет здесь о роли пролетарских масс, что он должен контролировать самостоятельно государственный аппарат, ибо мы должны свести роль госчиновников к роли исполнителей воли простых трудящихся. Только тогда и только так мы сможем достигнуть диктатуры пролетариата и поставить её на прочные рельсы, чтобы идти вперед — к социализму.

Своих установок Ленин ничуть не изменил. В 1919 году в программе партии Лениным написано[16]:

«Организационный аппарат обобществленной промышленности должен опираться в первую голову на профессиональные союзы. Они должны . . . превращаться в крупные производственные объединения, охватывающие большинство, а постепенно и всех поголовно трудящихся данной отрасли производства. Будучи уже, согласно законам Советской республики и установившейся практике, участниками всех местных и центральных органов управления промышленностью, профессиональные союзы должны придти к фактическому сосредоточению в своих руках всего управления всем народным хозяйством, как единым хозяйственным целым… Профессиональные союзы должны в самых широких размерах вовлекать массы трудящихся в непосредственную работу по ведению хозяйства».

И ещё[17]:

«Из нашей партийной программы видно — документ, который автору "Азбуки коммунизма" известен очень хорошо — из этой уже программы видно, что государство у нас рабочее с бюрократическим извращением…
…Наше теперешнее государство таково, что поголовно организованный пролетариат защищать себя должен, а мы должны эти рабо­чие организации использовать для защиты рабочих от своего государства и для защиты рабочими нашего государства. И та и другая защита осуществляется через своеобраз­ное сплетение наших государственных мер и нашего соглашения, "сращивания" с на­шими профсоюзами.»

Государственная собственность не является социалистической даже при диктатуре пролетариата, она является тем элементом, от которого пролетариату необходимо избавиться при постепенном строительстве социализма, а при социализме уже расправляться с остатками государства и классовости. Государственная собственность не является выходом из капиталистической формации, ибо государственная собственность, как и коллективная собственность, являются разновидностью капиталистической собственности, она никаким образом не уничтожает наёмный труд и отчуждение работников от продуктов труда, а это основные признаки капиталистического способа производства. Однако нету соответствующего уровня развития производственных сил и производственных отношений, чтобы отказаться от нее. Об этом писал старина Энгельс в «Принципах Коммунизма»[18]:

«17-й вопрос: Возможно ли уничтожить частную собственность сразу?

Ответ: Нет, невозможно, точно так же, как нельзя сразу увеличить имеющиеся производительные силы в таких пределах, какие необходимы для создания общественного хозяйства. Поэтому надвигающаяся по всем признакам революция пролетариата сможет только постепенно преобразовать нынешнее общество и только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства.»

Зачем же тогда это нужно пролетариату, если его всё ещё угнетают? А затем, что пролетариат не может сразу после революции обратить частную собственность в общественную, как это предлагают утописты и анархисты, для этого нужен, во-первых, достаточный рост производительных сил и доведение до крайности производственных отношений, а, во-вторых, рост самосознания как рабочего коллектива, так и отдельного рабочего, которые напрямую зависит от вышеперечисленных экономических преобразований, фактически рабочим нужно самим научиться управлять производством и полностью перейти к руководству всеми производственными процессами, только тогда отмирает всякая надобность помощи со стороны государства.

Сам Маркс еще давно определил бюрократию следующим образом[19]:

«Бюрократия имеет в своём обладании государство … Авторитет есть принцип её знания. Её иерархия есть иерархия знаний … как руководить людьми … Бюрократия имеет в своём обладании государство, спиритуалистическую сущность общества: это есть её частная собственность»

Пролетариату, ввиду своей несознательности и фактической беспомощности в управлении производственными процессами, стоит обратиться к старому аппарату, который по своей сути является ничем иным, как коллективным капиталистом, однако пролетариат должен его, как было сказано выше, в известной степени контролировать, например, тот же самый учет.

Государство становиться излишним с введением общественной собственности, ибо общественная собственность предполагает собой в первую очередь самоуправление производственными процессами, оно ложится на плечи всего общества. Отсюда диктатура пролетариата является переходным периодом от капитализма к неполному коммунизму, при котором рабочий класс, вставая во главе, борется, в первую очередь, с этой самой государственной машиной, держа ее в подчинении. Такое противостояние между пролетарской властью и государством порождает самое настоящее противоречие, которое и развивает производственные силы до тех пор (как бы это грубо ни звучало), пока пролетарский класс не победит государство и кассовое деление, а потом уже будет бороться с их остатками — «родимыми пятнами» — при социализме до тех пор, пока коммунизм окончательно не победит.

Но кто же будет бороться? Это получается, что коммунисты будут строить это самое общество, борясь с ним, встав во главе партии? Это абсолютно неверно, такое искаженное понимание диктатуры пролетариата породило множество ошибок со всеми вытекающими. Вот что пишет Ленин[20]:

«Построить коммунистическое общество руками коммунистов, это - ребячья, совершенно ребячья идея. Коммунисты - это капля в море, капля в народном море. Они только в том случае сумеют повести народ по своему пути, если правильно определят путь не только в смысле всемирного исторического направления…

…Управлять хозяйством мы сможем, если коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками, а сами будут учиться у этой буржуазии и направлять ее по тому пути, по которому они хотят.»

Отсюда и следует, что узкая группка «коммунистов», стоя во главе партии, не может осуществлять диктатуру рабочего класса только по тому признаку, что они «коммунисты». Рассматриваться оное должно марксистами не более как эристика и демагогия, подмена марксизма схоластикой. Ещё старик Плеханов верно подмечал в своей брошюре «Социализм и политическая борьба»[21]:

«Но диктатура класса, как небо от земли, далека от диктатуры группы революционеров-разночинцев. Это в особенности можно сказать о диктатуре рабочего класса, задачей которого является, в настоящее время, не только разрушение политического господства непроизводительных классов общества, но и устранение существующей ныне анархии производства, сознательная организация всех функций социально-экономической жизни. Одно понимание этой задачи предполагает развитой рабочий класс, обладающий политическим опытом и воспитанием, освободившийся от буржуазных предрассудков и умеющий самостоятельно обсуждать свое положение. Решение же ее предполагает, кроме всего сказанного, еще и распространение социалистических идей в среде пролетариата, сознание им своей силы и уверенность в победе. Но такой пролетариат и не позволит захватить власть даже самым искренним благожелателям. Не позволит по той простой причине, что он проходил школу своего политического воспитания с твердым намерением окончить когда-нибудь эту школу и выступить самостоятельным деятелем на арену исторической жизни, а не переходить вечно от одного опекуна к другому; не позволит потому, что такая опека была бы излишней, так как он и сам мог бы тогда решить задачу социалистической революции; не позволит, наконец, потому, что такая опека была бы вредной, так как сознательного участия производителей в деле организации производства не заменит никакая конспираторская сноровка, никакая отвага и самоотвержение заговорщиков.»

Как можно сказать в итоге, диктатура пролетариата имеет перед собой задачу организовать экономическую и политическую власть рабочего класса, который в этот период учиться управлять производственными процессами.

Второй принцип: ротация кадров

Не менее важный принцип диктатуры пролетариата является сменяемость госчиновника и постоянная его ротация между рабочим станком и столом с бумагами. Ранее уже приводилась цитата Ильича в статье[22]:

«Не разгоняя старых чиновников, точно так же, как и из армии мы не изго­няли специалистов, а приставили к ним рабочих комиссаров, мы должны к этим буржу­азным специалистам приставить группы рабочих, которые сами бы присмотрелись, научились и взяли бы эту работу в свои руки. Надо, чтобы рабочие вошли во все госу­дарственные учреждения, чтобы они контролировали весь государственный аппарат, и это должны сделать беспартийные рабочие, которые должны выбирать своих предста­вителей на беспартийных рабоче-крестьянских конференциях.»

Рабочие мало должны их контролировать, но и постепенно сменять, таковы реальные условия рабочей диктатуры. Во время переходного периода рабочий класс нуждается в управлении государственной экономикой, ибо, как известно, это единственный способ уничтожить частный характер производства, влив рабочих повсеместно в государственный аппарат, которые в следствии уничтожат институт государственной машины как таковой вообще за ее ненадобностью более управлять процессами производства и осуществлять классовую роль, к тому же будут постепенно вместе с классовым аппаратом освобождать себя от классовой роли наемных работников и становится свободными работниками, что равносильно уничтожению пролетариата самим пролетариатом в ходе непрерывной классовой борьбы.

Бюрократия обязательно должна сменяться, причем не путем перемещения с одного руководящего места на другое, как это было реализовано в сталинском и постсталинском СССР, а непосредственно к рабочему станку, оставаясь быть близким интересам рабочего класса не на словах, а на деле.

Формула такова: новые кадры набираются из наиболее передовых и сознательных рабочих, а старые кадры уходят обратно — заниматься полезной деятельностью. В условиях постоянной сменяемости госчиновника пролетариатом классовый переворот будет просто немыслим, ибо тогда революционные интересы будут выражаться действительно рабочим классом, а за исполнением своей профессиональной роли будут следить сами пролетарские массы, осуществляя контроль за госчиновником снизу.

Третий принцип: доходы госчиновника

«Признавая необходимым приступить к самым энергичным мерам, в целях понижения жалованья высшим служащим и чиновникам во всех, без исключения, государственных, общественных и частных учреждениях и предприятиях, Совет Народных Комиссаров постановляет: 1) назначить предельное жалованье Народным Комиссарам в 500 руб. в месяц бессемейным и прибавку в 100 руб. на каждого неработоспособного члена семьи: квартиры допускаются не свыше одной комнаты на каждого члена семьи; 2) обратиться ко всем местным Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов с просьбой подготовки и проведения революционных мер к особому обложению высших служащих; 3) поручить Министерству Финансов и всем отдельным Комиссарам немедленно изучить сметы Министерства и урезать все непомерно высокие жалования и пенсии.»[23]

Так называемый ленинский партмаксимум, который был введен по инициативе самого Ильича являлся немаловажной, можно сказать, одной из центральных деталей для Советской власти. Ленин писал[24]:

«…Развращающее влияние высоких жалований неоспоримо — и на Советскую власть (тем более, что при быстроте переворота к этой власти не могло не примкнуть известное количество авантюристов и жуликов, которые вместе с бездарными или бессовестными из разных комиссаров не прочь попасть в «звезды»… казнокрадства) и на рабочую массу. Но все, что есть мыслящего и честного среди рабочих и беднейших крестьян, согласится с нами, признает, что сразу избавиться от дурного наследства капитализма, мы не в состоянии, что освободить Советскую республику от «дани» в 50 или 100 миллионов рублей (дани за нашу собственную отсталость в деле организации всенародного учета и контроля снизу) можно не иначе, как организуясь, подтягивая дисциплину среди самих себя, очищая свою среду от всех «хранящих наследство капитализма», «соблюдающих традиции капитализма», т. е. от лодырей, тунеядцев, казнокрадов (теперь вся земля, все фабрики, все железные дороги есть «казна» Советской республики). Если сознательные передовики рабочих и беднейших крестьян успеют, при помощи советских учреждений, в один год организоваться, дисциплинироваться, подтянуться, создать могучую трудовую дисциплину, тогда мы через год скинем с себя эту «дань», которую можно сократить даже раньше… ровно в меру успехов нашей, рабоче-крестьянской, трудовой дисциплины и организованности. Чем скорее мы сами, рабочие и крестьяне, научимся лучшей трудовой дисциплине и высшей технике труда, используя для этой науки буржуазных, специалистов, тем скорее мы избавимся от всякой «дани» этим специалистам.»

Думаю, не нуждаются в пояснении слова Ильича.

Высокое жалование и бюрократическое положение заставляет сознание меняться в сторону буржуазных тенденций, ибо действует формула Маркса «Бытие определяет сознание», т.е. бытие госчиновника, управленца производством, определяет его сознание, делает его капиталистическим. Энгельс также писал на этот счет[25]:

«Самым худшим из всего, что может предстоять вождю крайней партии, является вынужденная необходимость обладать властью в то время, когда движение ещё недостаточно созрело для господства представляемого им класса и для проведения мер, обеспечивающих это господство. То, что он может сделать, зависит не от его воли, а от того уровня, которого достигли противоречия между различными классами, и от степени развития материальных условий жизни, отношений производства и обмена, которые всегда определяют и степень развития классовых противоречий. То, что он должен сделать, чего требует от него его собственная партия, зависит опять-таки не от него самого, но также и не от степени развития классовой борьбы и порождающих её условий… Таким образом, он неизбежно оказывается перед неразрешимой дилеммой: то, что он может сделать, противоречит всем его прежним выступлениям, его принципам и непосредственным интересам его партии; а то, что он должен сделать, невыполнимо. Словом, он вынужден представлять не свою партию, не свой класс, а тот класс, для господства которого движение уже достаточно созрело в данный момент. Он должен в интересах самого движения отстаивать интересы чуждого ему класса и отделываться от своего класса фразами, обещаниями и уверениями в том, что интересы другого класса являются его собственными»

Поэтому суть партмаксимума Ленина и сводилась к тому, чтобы управленец имел всецело зависел от рабочего класса. Партмаксимум мог контролировать рост неравенства, а с ростом неравенства в заработных платах мог бы одновременно контролировать оторванность как отдельного бюрократа от пролетарских масс, так и весь бюрократический аппарат. Поэтому Ленин пишет[26]:

«Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего.»

Т.е. чиновник не должен делать какие-либо надбавки к своей зарплате без повышения самой зарплаты пролетарию. Эта зависимость и обуславливает заинтересованность бюрократа в пролетарском классе и его интересах.

Четвертый принцип: уничтожения наемного характера труда, товарности и постепенное упразднение капитала по мере строительства социализма

Согласно марксистской теории постепенное уничтожения наемного труда, сокращение товарности и постепенное упразднение капитала есть ничто иное, как одни из самых главных задач государства переходного периода.

Многие современные левые переняли сталинское искажение теории о сохранении товарности, наемного труда, и, исходя из этого, упразднение государственного накопления при социализме, отрицая явный антагонизм этих признаков первой фазе коммунизма, которую объявили сначала наставшей в СССР в 1936 году сталинской конституцией, а потом в 1949 году и восве заявили о полной победе социализма в СССР. В «Экономических проблемах социализма» Сталин пришёл к выводу, что законы стоимости и товарного обмена при социализме приобретают новое, социалистическое содержание, что они не могут привести к реставрации капитализма. Тем самым, по существу, Сталин отрицал опасность ориентации на стоимостные категории, на расширение товарного обмена в переходный к полному коммунизму период, – опасность, о которой предупреждали и Маркс, и Энгельс, и Ленин.

«товарная форма продукта труда, или форма стоимости товара, —пишет Маркс в первом томе «Капитала», — есть форма экономической клеточки буржуазного государства»[27]

Не отрицал этого и Энгельс в «Анти-Дюринге»[28]:

«Понятие стоимости является наиболее общим и потому всеобъемлющим выражением экономических условий товарного производства. В понятии стоимости содержатся поэтому в зародыше не только деньги, но и всё более развитые формы товарного производства и товарного обмена.»

Далее Энгельс пишет[29]:

Поэтому в форме стоимости продуктов уже содержится в зародыше вся капиталистическая форма производства, противоположность между капиталистами и наёмными рабочими, промышленная резервная армия, кризисы. Желать уничтожения капиталистической формы производства при помощи установления «истинной стоимости» — это то же самое, что стремиться к уничтожению католицизма путём избрания «истинного» папы или пытаться создать такое общество, где производители будут, наконец, господствовать над своим продуктом, путём последовательного проведения в жизнь экономической категории, являющейся наиболее широко охватывающим выражением того факта, что производители порабощены своим собственным продуктом.

В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Энгельс снова писал[30]:

«Лишь только производители перестали сами непосредственно потреблять свой продукт, а начали отчуждать его путём обмена, они утратили свою власть над ним. Они уже больше не знали, что с ним станет. Возникла возможность использовать продукт против производителя, для его эксплуатации и угнетения. Поэтому ни одно общество не может сохранить надолго власть над своим собственным производством и контроль над социальными последствиями своего процесса производства, если оно не уничтожит обмена между отдельными лицами».

Ленин вторил в этом вопросе классикам[31]:

«Марксизм учит, что общество, основанное на товарном производстве, стоящее в обмене с цивилизованными капиталистическими нациями, на известной ступени развития неизбежно становится и само на путь капитализма. Марксизм бесповоротно порвал с бреднями народников и анархистов, будто можно, например, России миновать капиталистическое развитие, выскочить из капитализма или перескочить через него каким-нибудь путем кроме пути классовой борьбы на почве и в пределах этого самого капитализма.»

Стоило бы затронуть плюсом уже к этому следующее положение, а именно статью «Критика теории «Деформированного рабочего государства», в которой теоретики Интернациональной Коммунистической партии Италии ещё в 70-х годах прошлого столетия вполне в русле марксизма отмечали[32]:

«Социализм – есть упразднение торговли, и к социализму можно двигаться, только ограничивая торговлю. Конечно, если под социализмом иметь в виду коммунизм»

И еще[33]:

«На пути к социализму ландшафт коренным образом меняется. Движение становится обратным по отношению к тому, которое наблюдали на пути к капитализму: денежное обращение атрофируется и исчезает; государство растворяется в обществе; различие между сельским хозяйством и промышленностью исчезает, тогда, как громадные капиталистические агломерации разрушаются; производственные площади и жилые районы распределяются рационально по территории; разделение труда регрессирует, противоположность между умственным и физическим трудом также стирается, образование более не отделено от производственной деятельности, женщина становится социально равной с мужчиной»

Троцкистские интернационалы открыто нигде не писали, что они поддерживают наличие товарности при социализме, однако они в упор не замечали этой товарности в СССР, наивно пологая о ее отсутствии, ввиду отсутствия классического рыночного товарообмена.

Упразднение же наемного труда очевидно само по себе, ибо эксплуатация не может никак сосуществовать вместе с общественным характером труда, поэтому наемный труд вместе с государственной эксплуататорской машиной идет ко дну по мере строительства социализма. Сам характер наемного труда говорит нам о классовой неоднородности общества, что и говорит нам Энгельс в «Анти-Дюринге»[34]:

«Пока совокупный общественный труд даёт продукцию, едва превышающую самые необходимые средства существования всех, пока, следовательно, труд отнимает всё или почти всё время огромного большинства членов общества, до тех пор это общество неизбежно делится на классы. Рядом с этим огромным большинством, исключительно занятым подневольным трудом, образуется класс, освобождённый от непосредственно производительного труда и ведающий такими общими делами общества, как управление трудом, государственные дела, правосудие, науки, искусства и т. д.».

А вместе с уничтожением товарности и наемного труда уничтожается и сам капитал. Однако наивно полагать, что во всем виновата государственная машина эксплуатации и ратовать за формулу упразднения в первую очередь государства, а следовательно и упразднение всех трех факторов капитализма. Эту неразбериху, порожденную теоретиками анархизма, критикует Энгельс в письме Теодору Куну[35]:

«В то время как основная масса социал-демократических рабочих вместе с нами считает, что государственная власть есть не что иное, как организация, которую создали себе господствующие классы – землевладельцы и капиталисты – для защиты своих общественных привилегий, Бакунин утверждает, что государство создало капитал, что капиталист обладает своим капиталом только по милости государства. Так как, следовательно, государство является главным злом, то необходимо, прежде всего, упразднить государство, и тогда капитал сам собой полетит к чёрту. Мы же говорим обратное: упраздните капитал – присвоение немногими всех средств производства, – и тогда государство падёт само собой. Разница существенная: упразднение государства без осуществления прежде социального переворота – бессмыслица; упразднение же капитала – это и есть социальный переворот и заключает в себе преобразование всего способа производства».

При социалистическом строе, а классики использовали это понятие как тождественное «общественный способ производства», коли не будет капитала, а я напомню, что главная задача коммунистического устройства общества именно освобождение труда, чтобы труд перестал быть необходимостью, а стал потребностью, то и не будет классов, в основе которых лежит разделение труда, а из этой совокупности факторов вытекает и то положение. что государство, как классовый инструмент отомрет. От государства при социализме останется лишь «коммунальная государственность». Энгельс в письме Бебелю внятно писал[36]:

«Так как государство есть лишь преходящее учреждение, которым приходится пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников, то говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат ещё нуждается в государстве, он нуждается в нём не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство, как таковое, перестаёт существовать».

Согласно марксистской теории, полугосударство, как метко назвал Ленин государство переходного периода, должно осуществлять господство коренных классовых интересов пролетариата на переходе от капитализма к социализму, т. е. в первой коммунистической фазе. Коренными классовыми интересами пролетариата на этой фазе классики считали ликвидацию классов через уничтожение отношений частного присвоения, развивающихся в форме общественного разделения труда и стоимостного товарно-денежного обмена. С ликвидацией классов должны отпадать и функции государства, как машины для поддержания господства одной части общества над другой. Еще в Манифесте классики писали[37]:

«Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и всё производство сосредоточат в руках ассоциации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер»

Фактически, это основное положение надобное при переходе из государственной формы собственности, что равна форме частной, в форму социалистическую, т.е. полное взятие контроля в руки самого общества всей собственности на средства производства.

Касательно экономической системы производства

С этим пунктом у многих «марксистов» есть ряд недопониманий, поэтому я посчитал нужным его разбор.

Начать нужно с того, что после социалистической революции все средства производства сосредотачиваются в руках рабочего государства, это является необходимым условием государства переходного периода. Стоит сказать, что фактически пролетариат устанавливает после революции ГМК (государственный монополистический капитализм). Признаки такого экономического строя заключаются в следующих положениях:

1. Государственное лицензирование и плановое регулирование: государственные органы регулируют производственную деятельность в стране, контролируют и выдают лицензии на производство и продажу товаров и услуг.
2. Государственная собственность и контроль над ключевыми отраслями экономики: государство контролирует основные отрасли экономики, такие как, например, добыча и переработка нефти, газа, стали, электроэнергии, телекоммуникаций и транспорта.
3. Регулирование цен и обменных курсов: государство вводит ограничения на цены на ключевые товары и услуги, нарушение которых карается штрафами и санкциями. Также государство регулирует обменные курсы национальной валюты, а еще внутренний и внешний товарооборот.
4. Высокий уровень государственной социальной защиты: государство создает социальные программы, такие как, например, медицинская страховка (вплоть до бесплатного медицинского обслуживания населения на деньги из государственного капитала), пенсионная система и программы по борьбе с бедностью.
5. Картельное соглашение и сговор между государством и крупными корпорациями: государство устанавливает соглашения с крупными корпорациями, гарантирующие им минимальную прибыль и защищающие их от конкуренции.

Таким образом, наличие национализации, государственных монополий, плановой экономики и полное государственное регулирование цен и товарооборота, государственного бюджета (капитала), социальных обеспечений и государственных программ, карательного соглашения или вовсе полного контроля над корпорациями свидетельствуют о наличии государственного монополистического капитализма.

Об установлении такого строя после социалистической революции хорошо пишет Энгельс в «Анти-Дюринге»[38]:

«Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство. Существовавшему и существующему до сих пор обществу, которое двигается в классовых противоположностях, было необходимо государство, т. е. организация эксплуататорского класса для поддержания его внешних условий производства, значит, в особенности для насильственного удержания эксплуатируемого класса в определяемых данным способом производства условиях подавления (рабство, крепостничество, наемный труд). Государство было официальным представителем всего общества, его сосредоточением в видимой корпорации, но оно было таковым лишь постольку, поскольку оно было государством того класса, который для своей эпохи один представлял все общество: в древности оно было государством рабовладельцев - граждан государства, в средние века - феодального дворянства, в наше время - буржуазии.»

Ленин в «Государстве и Революции» был полностью согласен с Энгельсом[39]:

«Во-первых. В самом начале этого рассуждения Энгельс говорит, что, беря государственную власть, пролетариат "тем самым уничтожает государство как государство". Что это значит, об этом думать "не принято". Обычно это либо игнорируют совершенно, либо считают чем-то вроде "гегельянской слабости" Энгельса. На деле в этих словах выражен кратко опыт одной из величайших пролетарских революций, опыт Парижской Коммуны 1871 года, о чем подробнее пойдет у нас речь в своем месте. На деле здесь Энгельс говорит об "уничтожении" пролетарской революцией государства буржуазии, тогда как слова об отмирании относятся к остаткам пролетарской государственности после социалистической революции. Буржуазное государство не "отмирает", по Энгельсу, а уничтожается пролетариатом в революции. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство.»

Почему в государстве, где нет капиталистов вдруг установлен государственный капитализм? Само наименование «капиталист» является сугубо «воплощением», главное — это экономическое устройство и структура этого общественного производства. Смотрим в третий том «Капитала» Карла Маркса[40]:

«Две характерные черты с самого начала отличают капиталистический способ производства.

Во-первых, он производит свои продукты как товары. Не самый факт производства товаров отличает его от других способов производства, а то обстоятельство, что для его продуктов их бытие как товаров является господствующей и определяющей чертой. Это означает прежде всего то, что сам рабочий выступает лишь в качестве продавца товара, а потому в качестве свободного наёмного рабочего, а следовательно, труд вообще выступает в качестве наёмного труда. После всего того, что было выяснено нами до сих пор, излишне снова показывать, как отношение капитала к наёмному труду определяет весь характер данного способа производства. Главные агенты самого этого способа производства, капиталист и наёмный рабочий как таковые, сами являются лишь воплощениями, персонификациями капитала и наёмного труда; это — определённые общественные характеры, которые накладывает на индивидуумов общественный процесс производства; продукт этих определённых общественных производственных отношений.»

Маркс здесь говорит о том, что капиталистический способ производства отличается от других тем, что он производит свои продукты как товары, а господствующей и определяющей чертой является именно бытие их как товаров и тем, что рабочие выступают в качестве продавцов товаров и свободных наёмных работников, при этом труд выступает в качестве наёмного труда. Вследствие этого идет постоянное накопление капитала как такового, — это третья отличительная черта капитализма. В государственной монополии наемные рабочие остаются наемными рабочими, а государство все также выполняет роль капиталиста, только уже совокупного, накапливая государственный капитал и производя товары, а затем и контролируя всякий товарообмен. Энгельс в «Анти-Дюринге» писал[41]:

Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмёт оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наёмными рабочими, пролетариями.

Энгельс уточняет далее немаловажную деталь[42]:

«Капиталистические отношения не устранятся, а еще более обострятся. Но это обострение будет последним шагом их раз- вития. Превращение производительных сил в государственную собственность не разрешает противоречий капитализма, но оно заключает в себе формальное средство, возможность их разрешения.»

Вот этот формальный способ устранить всякую капиталистическую собственность заключается в доведения до крайности капиталистических механизмов. Ленин поддержал формулу Энгельса и тоже не считал огосударствливание средств производства социалистическим, насторожено относясь к так называемому «государственному социализму».

Однако, стоит сказать, что Ленин использовал термин государственный капитализм и в положительном ключе[43]:

«Ибо социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией.»

Однако позволим отметить важный момент, что сам социализм не является ГМК, так как далее Ленин пишет[44]:

«Ну, а попробуйте-ка подставить вместо юнкерски-капиталистического, вместо помещичье-капиталистического государства государство революционно-демократическое, т. е. революционно разрушающее всякие привилегии, не боящееся революционно осуществлять самый полный демократизм? Вы увидите, что государственно-монополистический капитализм при действительно революционно-демократическом государстве неминуемо, неизбежно означает шаг и шаги к социализму!»

И еще[45]:

«Империалистская война есть канун социалистической революции. И это не только потому, что война своими ужасами порождает пролетарское восстание, — никакое восстание не создаст социализма, если он не созрел экономически, — а потому, что государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет.»

Государство переходного периода, выводя из слов Ленина, должно быть ничем иным, как государственным монополистическим капитализмом, который, в свою очередь, подготавливает социально-экономическую базу для социализма. Ленин всегда был за скорейшее установление государственного капитализма в России[46]:

«Действительность говорит, что государственный капитализм был бы для нас шагом вперед. Если бы мы могли в России через малое число времени осуществить государственный капитализм, это было бы победой.»

И еще[47]:

«Государственный капитализм был бы шагом вперед против теперешнего поло­жения дел в нашей Советской республике. Если бы, примерно, через полгода у нас ус­тановился государственный капитализм, это было бы громадным успехом и вернейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет со­циализм.»

Ленин объяснял и там тот факт, что советская власть никак не противоречит водворению государственного капитализма в России[48]:

«Государственный капитализм экономически несравненно выше, чем наша теперешняя экономика, это - во-первых.

Во-вторых, в нем нет для Советской власти ничего страшного, ибо советское государство есть государство, в котором обеспечена власть рабочих и бедноты.»

Подробнее о том, как именно Ленин теоретизировал государственный капитализм рассказано в другой нашей статье: https://vk.com/@prolgem-lenin-o-gosudarstvennom-kapitalizme-i-ego-razvitii-v-sssr1

Собственно, исходя из всего вышесказанного можно смело заявлять о том, что задачей диктатуры пролетариата является материально-экономическая подготовка базы для установления социализма и провозглашение нынешних экономических порядков должно быть ничем иным, как государственным монополистическим капитализмом.

Нами подробно уже разбирался вопрос о государственной собственности и её действительно и мнимом характере с точки зрения аутентичного марксизма: https://vk.com/@prolgem-marksizm-i-gosudarstvennaya-sobstvennost

Несколько слов о кооперации

У Ленина, как известно, была написана в начале января его статья «О кооперации», одно из его последних произведений и немаловажных, несмотря на ее маленький размер, где Ленин вырабатывал только-только основы мирного ленинизма. Мы видели, что марксистская теория, развитая Ильичем, прекрасно проявила себя в революционной фазе, однако обстоятельства вынудили прибегнуть не только к теоретизации революционной фазы, но и теоретизации основ мирного времени, времени передышки и подготовки Советской России к новой исторической вехе.

Так о чем же была его статья? В своей статье Ленин описывал принципы и цели кооперативного движения, а также выразил свою точку зрения относительно роли кооперации в развитии нового общества. Он утверждал, что кооперация должна играть важную роль в экономическом развитии страны и предложил ряд мер, которые помогли бы усилить и улучшить работу кооперативов. Ленин высказался за социализацию кооперативов, т.е. рассматривал их как инструмент развития общества и необходимый элемент советской, а затем и социалистической экономики. В своем эссе Ленин также подчеркнул, что кооперативы должны быть демократичными, децентрализованными и основанными на принципе коллективизма, а не частной инициативы. В отличии от федерации коммун, какую предлагали анархисты, у Ленина наблюдается четкое понимание внешней и внутренний обстановки в стране, экономических факторов развития социализма. Лозунг кооперативного производства выдвигался не только Лениным, о нем не менее говорили и классики марксизма.

Как я уже отмечал в предыдущей главе, само огосударствливание средств производства никак не двигает нас ближе к социализму, являясь необходимой мерой для сохранения пролетарской революции. Многие «левые» прекрасно осознают этот факт, но на вопрос «а что делать дальше?» думать у них не принято, а вопрос, на самом деле, архиважный. Ленин так давал определение социализма в статье «О кооперации»[49]:

«Кончаю: ряд привилегий экономических, финансовых и банковских — кооперации; в этом должна состоять поддержка нашим социалистическим государством нового принципа организации населения. Но этим задача только еще поставлена в общих чертах, потому что тут еще остается неопределенным, не описанным детально все содержание задачи практически, т. е. надо уметь отыскать ту форму «премий» (и те условия выдачи их), которую мы даем за кооперирование, ту форму премий, при которой мы достаточно помогаем кооперации, ту форму премий, при которой мы достигаем цивилизованного кооператора. А строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией — это есть строй социализма.»

Естественно, действительная победа пролетариата над буржуазией будет представлять собой именно полное уничтожение разделения труа, что тождественно частной собственности, что еще раз тождественно классовому делению общества.

Теперь, что касается кооперативов и теоретизации их классиками марксизма. Специальных теоретических трудов относительно роли рабочих производственных кооперативов в коммунистическом развитии Марком и Энгельсом не создавалось. Однако упоминание о них мы находим, например, в первом томе «Капитала», в котором Маркс пишет, что капиталистическое производство само себя отрицает[50]:

«Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса своё собственное отрицание. Это — отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землёй и произведёнными самим трудом средствами производства.»

В третьем томе «Капитала» Маркс разъяснял, что кооперативные фабрики самих рабочих являются первой брешью в капиталистическом способе производства[51]:

«Кооперативные фабрики самих рабочих являются, в пределах старой формы, первой брешью в этой форме, хотя они всюду, в своей действительной организации, конечно, воспроизводят и должны воспроизводить все недостатки существующей системы. Но в пределах этих фабрик уничтожается противоположность между капиталом и трудом, хотя вначале только в такой форме, что рабочие как ассоциация являются капиталистом по отношению к самим себе, т. е. применяют средства производства для эксплуатации своего собственного труда. Они показывают, как на известной ступени развития материальных производительных сил и соответствующих им общественных форм производства с естественной необходимостью из одного способа производства возникает и развивается новый способ производства. Без фабричной системы, возникающей из капиталистического способа производства, как и без кредитной системы, возникающей из того же самого способа производства, не могла бы развиться кооперативная фабрика. Кредитная система, образующая главную основу постепенного превращения капиталистических частных предприятий в капиталистические акционерные общества, составляет точно так же и средство к постепенному большему или меньшему расширению кооперативных предприятий в национальном масштабе. Капиталистические акционерные предприятия, как и кооперативные фабрики, следует рассматривать как переходные формы от капиталистического способа производства к ассоциированному, только в одних противоположность устранена отрицательно, а в других — положительно.»

В «Гражданской войне во Франции» в 1871 г. Маркс писал[52]:

«А если кооперативное производство не должно оставаться пустым звуком или обманом, если оно должно вытеснить капиталистическую систему, если объединённые кооперативные товарищества организуют национальное производство по общему плану, взяв тем самым руководство им в свои руки и прекратив постоянную анархию и периодические конвульсии, неизбежные при капиталистическом производстве, — не будет ли это, спрашиваем мы вас, милостивые государи, коммунизмом, „возможным” коммунизмом?»

Более обстоятельно классики рассматривали проблему кооперации в основном в письмах и документах, имеющих практическое значение. Так, в письме Герману Юнгу от 14 июля 1870 г. Маркс предлагал включить в программу работы Генерального Совета Международного Товарищества пятым вопросом рассмотрение условий кооперативного производства в национальном масштабе. Им была составлена Инструкция по отдельным вопросам делегатам временного Центрального Совета Первого Интернационала. В Инструкции были изложены некоторые общие принципы кооперативного движения. В ней, в частности, говорилось[53]:

«(a) Мы считаем, что кооперативное движение является одной из сил, преобразующих современное общество, основанное на классовом антагонизме. Большая заслуга этого движения заключается в том, что оно на деле показывает возможность замены современной деспотической и порождающей пауперизм системы подчинения труда капиталу — республиканской и благотворной системой ассоциации свободных и равных производителей.

(b) Однако ограниченная карликовыми формами, которые только и в силах создать своими усилиями отдельные рабы наёмного труда, кооперативная система никогда не сможет преобразовать капиталистическое общество. Для того чтобы превратить общественное производство в единую, обширную и гармоническую систему свободного кооперативного труда, необходимы общие социальные изменения, изменения основ общественного строя, которые могут быть достигнуты только путём перехода организованных сил общества, то есть государственной власти, от капиталистов и землевладельцев к самим производителям.

(c) Рекомендуем рабочим браться предпочтительнее за кооперативное производство, нежели за кооперативную торговлю. Последняя затрагивает только поверхность современного экономического строя, первая подрывает его основы.

(d) Рекомендуем всем кооперативным обществам превращать часть своего общего дохода в фонд для пропаганды своих принципов как делом, так и словом, а именно, содействуя учреждению новых производственно-кооперативных обществ, наряду с распространением своего учения.

(e) Во избежание вырождения кооперативных обществ в обыкновенные буржуазные акционерные общества (societes par actions), рабочие каждого предприятия, независимо от того, являются они пайщиками или нет, должны получать равные доли в доходе. Мы согласны допустить в виде чисто временной меры, чтобы пайщики получали небольшой процент»

Марксом здесь озвучено все, думаю, в дополнении его слова не нуждаются. Разве только нужно сделать то, что необходимо, на мой взгляд, обратить внимание на последний принцип кооперативного распределения, что рабочие каждого кооперативного предприятия должны получать равные доли в доходе. Иначе кооператив может переродиться в капиталистическое акционерное общество.

Из всего приведенного выше ясно, что рабочие кооперативы, объединившись, берут руководство национальным производством в свои руки, организуют его по общему плану и тем самым вытесняют капиталистическую систему. Однако, по Марксу, кооперативное движение без революционных изменений основ общественного строя не в состоянии превратить общественное производство в единую, обширную и гармоническую систему свободного кооперативного труда, т. е. в систему коммунистическую. Поэтому классики считали необходимым изменение капиталистических основ путём революционного перехода власти от капиталистов к самим производителям. В 1875 г. в «Критике Готской программы» Маркс подчёркивал, что социалистическая организация совокупного труда возникает из классовой борьбы, в ходе революционного преобразования общества, а не по-лассальянски – из «помощи», предоставляемой производительным кооперативам непролетарским государством. А вот отношение Маркса к этому положению было иным. Он пишет[54]:

«Следом за лассалевским „железным законом заработной платы” – целительное средство того же пророка. „Путь пролагается” ему достойным образом. На место существующей классовой борьбы ставится фраза газетных писак о „социальном вопросе”, к „разрешению” которого „пролагается путь”. Вместо процесса революционного преобразования общества „социалистическая организация совокупного труда” „возникает” из „государственной помощи”, оказываемой производительным товариществам, которые „вызываются к жизни” государством, а не рабочими. Это вполне достойно фантазии Лассаля, будто с помощью государственных субсидий можно так же легко построить новое общество, как новую железную дорогу!»

Далее Маркс продолжает[55]:

«Излишне вдаваться здесь в критику рецепта, который при Луи-Филиппе прописал Бюше в противовес французским социалистам и который был принят реакционными рабочими из „Atelier”. И главная беда состоит не в том, что это специфическое чудодейственное средство внесли в программу, а в том, что вообще идут вспять от точки зрения классового движения к точке зрения сектантского движения. Когда рабочие стремятся создать условия для коллективного производства в масштабе всего общества, и прежде всего у себя в национальном масштабе, это означает лишь то, что они борются за переворот в теперешних условиях производства, и это не имеет ничего общего с учреждением кооперативных товариществ с государственной помощью. Что же касается теперешних кооперативных товариществ, то они ценны лишь постольку, поскольку они созданы самостоятельно самими рабочими и не пользуются покровительством ни правительств, ни буржуазии».

Приведённые высказывания свидетельствуют о том, что Маркс ценность производительных рабочих кооперативов видел в самодеятельной инициативе рабочих, а вслед за Марксом и Ленин обратил внимание на эту часть марксистской теории, которая сейчас встала ребром перед нами. При этом стоит отличать марксистскую форму кооперации от ошибочно воспринимаемой сталинской артельной формы за кооперативную, которая отличается на деле от кооперативов.

Артель - это коллективный метод организации труда на добровольной основе, в котором работники объединяют свои ресурсы и силы для выполнения общего задания. При этом каждый участник выполняет свою часть работы, а затем общий результат делится между всеми по заранее согласованным принципам.

Кооператив - это форма организации, в которой работники объединяются для совместного владения средствами производства и распределения продукции и доходов между всеми участниками кооператива. В кооперативе все члены имеют равные права и обязанности.
Таким образом, артель и кооператив отличаются формой организации труда и способом распределения результатов. Артель предполагает выполнение общего задания и равный доступ к результатам, в то время как кооператив базируется на совместной собственности, управлении и распределении доходов. Артельная форма может существовать по необходимости какое-то время при переходном периоде, однако она есть всего лишь разновидность коллективной мелкобуржуазной собственности, подобной товариществам в Англии. Стоит сказать, така форма собственности может быть также рассмотрена как форма частной собственности, когда небольшие предприятия объединяются для снижения затрат на производство и увеличения конкурентоспособности.

После смерти Ленина единоличные крестьянские хозяйства были объединены в коллективные хозяйства, но не на кооперативной, а на артельной основе. А развитие кооперативов пошло по иному пути, чем указывали классики. В конце концов, верх взяла идея централизации и огосударствления всех форм хозяйствования, что не способствовало развитию самоуправленческих начал в советском обществе, а, наоборот, ускорило бюрократизацию всех сторон его жизни.

Итог диктатуры пролетариата

Как известно, итогом диктатуры пролетариата является построение первой фазы коммунизма. Уже при первой фазе коммунизма, как мы знаем, отмирают классы, общество становиться цельным — совокупным рабочим, однако остается разделение труда на умственный и физический и все ещё господствует буржуазной право, которое в известной степени ограничивает общественный строй производства, но не отменяет его. О неизбежности уничтожения диктатурой пролетариата в конечном итоге уничтожения классов писал Ленин[56]:

«Сейчас, проходя ваш зал, я встретил плакат с надписью: «Царству рабочих и крестьян не будет конца». И, когда я прочитал этот странный плакат, который, правда, висел не на обычном месте, а стоял в углу, — может быть, кто-нибудь догадался, что плакат неудачен, и отодвинул его, — когда я прочитал этот странный плакат, я подумал: а ведь вот относительно каких азбучных и основных вещей существуют у нас недоразумения и неправильное понимание. В самом деле, ежели бы царству рабочих и крестьян не было конца, то это означало бы, что никогда не будет социализма, ибо социализм означает уничтожение классов, а пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор остаются разные классы, и, следовательно, не может быть полного социализма.»

Ленин пишет о невозможности «классового социализма», что равносильно «социализму государственному». Такой «социализм», который зиждется на государстве и классах есть не более чем ревизионистский мелкобуржуазный нонсенс, ибо он не то, что не отражает сути и целей социалистической революции, он вредит теоретическому пониманию марксистской мысли, что неизбежно ведет к практическому краху при реализации подобного. Без всякого страха можно сказать, что прямая задача диктатуры пролетариата — подготовление базы для полного уничтожения государства и классов, полного их отмирания, подготовление для полного перехода к социалистическому способу труда, подготовление общественного сознания и самосознания, подготовление общества взять все процессы производства на себя и это необходимые условия для наступления социалистического строя, который не отделен каменной стеной от полного коммунизма.

Давайте подытожим наконец признаки государства переходного периода и установим как оно должно выглядеть:

1. Она должна быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей, и исполняющей законы, экономически основанная на государственном монополистическом капитализме в теснейшем союзе с метолом кооперации рабочих.
2. Выборы центральных и местных органов власти должны осуществляться на основе всеобщего избирательного права по избирательным округам. Депутаты должны избираться из рабочих или признанных представителей рабочего класса. Они должны быть сменяемы в любое время с простейшей процедурой отзыва той организацией, которая их избирала. Депутаты должны строго придерживаться точной инструкции своих избирателей.
3. Высших государственных чинов не должно быть. Зарплата чиновника любого ранга не выше зарплаты рабочего, без всяких привилегий и выдачи денег на представительство, всеобщий низовой контроль за госчиновником и постоянная его сменяемость.
4. Постоянного войска и полиции не должно быть. Они замещаются национальной гвардией, в основном, состоящей из рабочих, а в сельской местности – народной милицией, с самым непродолжительным сроком службы.
5. Судейские чины должны избираться открыто, быть ответственными и сменяемыми.
6. Церковь должна быть отделена от государства, а школа от церкви с экспроприацией всех церквей, поскольку они являются корпорациями, владевшими имуществом. Священники должны вернуться к скромной жизни частных лиц, чтобы подобно их предшественникам-апостолам жить милостыней верующих.
7. Все учебные заведения должны быть бесплатными для народа и вне влияния церкви и государства. Таким образом, не только школьное образование становилось бы доступным всем, но и с науки снимались бы оковы, наложенные на неё классовыми предрассудками, правительственной властью и ложной идеологией.
8. Полный рабочий контроль на предприятиях, контроль производства советами, а не государственный руководством, который бы позволил обычным рабочим влиять на процессы производства демократическим путем и отстаивать свои права.
9. Партия должна не зажиматься в себе, а прислушиваться к низам, должны быть установлены все меры демократического централизма.

На этом все. В следующих статьях, опираясь на эти мы разберем другие положения марксизма и проанализируем советской строй с марксистской точки зрения.

Владислав Агницкий

Источники:

1. http://revolucia.ru/marx_pismo_veydemeyeru.html
2. http://leninvi.com/t33/p086
3. https://ru.wikisource.org/wiki/Государство_и_революция_(Ленин)/Глава_V
4. Там же
5. Там же
6. Там же
7. Там же
8. https://istmat.org/files/uploads/59619/lenin_sochineniya_1_izd_t._15.pdf (25 стр.)
9. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Civwar/civwar-00.html
10. http://leninvi.com/t31/p163
11. http://leninvi.com/t27/p049
12. Там же
13. Там же
14. https://ru.wikisource.org/wiki/Государство_и_революция_(Ленин)/Глава_I
15. https://ru.wikisource.org/wiki/Речь_на_беспартийной_конференции_Благуше-Лефортовского_района_(Ленин)
16. https://ru.wikisource.org/wiki/Заключительное_слово_по_докладу_о_роли_и_задачах_профессиональных_союзов_(Ленин)
17. https://ru.wikisource.org/wiki/О_профессиональных_союзах,_о_текущем_моменте_и_об_ошибках_т._Троцкого_(Ленин)
18. http://revolucia.ru/eng_pk.htm
19. https://www.marxists.org/russkij/marx/1844/philosophy_right/01.htm
20. https://marxism.online/lenin-v-i/volume-45/98/
21. https://ru.wikisource.org/wiki/Социализм_и_политическая_борьба_(Плеханов)
22. см. источник под номером 15
23. https://istmat.org/node/27988
24. https://ru.wikisource.org/wiki/Очередные_задачи_советской_власти_(Ленин)
25. https://www.marxists.org/russkij/marx/1850/peasant_war/06.htm
26. https://ru.wikisource.org/wiki/О_задачах_пролетариата_в_данной_революции_(Ленин)
27. https://www.marxists.org/russkij/marx/1867/capital_vol1/01.htm
28. https://ru.wikisource.org/wiki/Анти-Дюринг_(Энгельс)/28
29. Там же
30. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Pschsg/pschsg-5.html
31. https://ru.wikisource.org/wiki/Две_тактики_социал-демократии_в_демократической_революции_(Ленин)/6
32. «Критика теории „Деформированного рабочего государства”», написанная коллективом теоретиков ИКП
33. Там же
34. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Antiduering/antid-3-02.html
35. Фридрих Энгельс, письмо Теодору Куно от 24 января 1872 г.
36. https://ru.wikisource.org/wiki/Государство_и_революция_(Ленин)/Глава_IV
37. https://www.marxists.org/russkij/marx/1848/manifest/ch02.htm
38. https://ru.wikisource.org/wiki/Государство_и_революция_(Ленин)/Глава_I
39. Там же
40. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Kapital3/kapital3-51.html
41. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Antiduering/antid-3-02.html
42. Там же
43. https://www.marxists.org/russkij/lenin/works/disaster.htm
44. Там же
45. Там же
46. http://leninvi.com/t36/p254
47. http://leninvi.com/t43/p206
48. http://leninvi.com/t43/p210
49. https://ru.wikisource.org/wiki/О_кооперации_(Ленин)
50. https://www.marxists.org/russkij/marx/1867/capital_vol1/65.htm
51. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Kapital3/kapital3-27.html
52. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Civwar/civwar-03.html
53. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 194–203
54. https://esperanto.mv.ru/Marksismo/Gotha/gotha.html
55. Там же
56. http://leninvi.com/t43/p126

Расскажите своим друзьям